Вниманию читателя предлагается, на мой взгляд, один из важнейших текстов по современной военной науке
Репост отсюда:
https://rostislavddd.livejournal.com/306457.html
Репост отсюда:
https://rostislavddd.livejournal.com/306457.html
Шверпункт и теория операций с низкой плотностью сил
В предыдущем посте я упомянул, что не осветил понятие «шверпункта» исчерпывающе, особенно в свете того, что написал по современной теории ведения операций в условиях низкой плотности войск. Этим постом исправляюсь.
Во-первых, о шверпункте. Немецкая концепция шверпункта восходит к Карлу фон Клаузевицу (КфК), который применил ложно понятую им ньютоновскую физику для создания аналогии. Пруссаки его времени в 1806 году были побеждены наполеоновской армией в близнечных параллельных сражениях при Йене и Ауэрштедте. С того момента они не могли прекратить думать, что если бы они комбинировали удар обоих своих армий против той французской, которой руководил Наполеон лично, а вторую французскую заняли бы слабым заслоном, то они могли бы победить.
КфК вбил эту идею в концепцию шверпункта: «лучше направить максимально возможные силы на решающее сражение, в прочих же местах использовать не больше сил, чем нужно для того, чтобы избегать катастроф».
Эта немецкая концепция позже была усвоена немецкими же (пост-1871) армиями, как принцип действия военных руководителей начиная от отделения (пулемёт – шверпункт-оружие отделения) и до главнокомандующего включительно. Также слово в ходу в гражданском мире, где оно используется с тем же значением места фокусировки ресурсов и высшей приоритезации того, что считается самым важным.
Американская концепция "center of gravity" («центр тяжести» – перевод слова «шверпункт») из соображений следования моде использует тоже слово, но переросло в обозначение той части боевого порядка противника, разрушение которого означает его поражение. Американцы думают о критической уязвимости. Они описывают массирование сил для достижения решительных целей вместо слова «шверпункт» терминами "main effort" («сосредоточение усилий»), "economy of force" («экономия сил», в смысле в других местах держать минимум сил) "mass" («массирование»). Поэтому продолжаю пользоваться словом «шверпункт» в англоязычном блоге, когда имею в виду «шверпункт» в значении как у КфК, а не перевожу его как "centre of gravity".
Шверпункт это стоящая и широко применимая концепция, но это не кнопка «победить». Скорее это приправа, для которой бывает время, когда её нужно применять, и когда нет.
Вместо использования её как банальной философии для объяснения необходимости приоритезации, эту концепцию лучше применять в её исходной форме для побед в боях. «Бои решают большие батальоны». Но не соглашусь с этим в контексте современных технологий И /выделено Свеном/ операций в условиях низкой плотности войск. Некоторые соображения об этом есть в посте о направляющих операциях /следует ниже/.
Идти в бой без понимания предполагаемого результата означает поражение ещё до вхождения в соприкосновение. А под «боем» понимаю столкновение тысяч солдат, а НЕ беспокоящие обстрелы взводного опорного пункта, как это стало модно в недавнее время.
Мы не можем рассчитывать на наличие линий фронта в стиле Второй мировой войны в будущих сражениях, может быть кроме случаев когда низкоквалифицированные армии найдут друг друга как это было в Ирано-Иракской войне. Конфликт между Индией и Китаем может принять форму «линии фронта» из опорников в горах, но в Европе мы можем ожидать в лучшем случае подготовленные к круговой обороне позиции ополчений или пехотных подразделений для удержания населённых пунктов. Такие позиции будут составлять зигзаги, если даже не мозаики. И это то, что мы видим в Сирии.
Механизированная бригада или разведвзвод на бронетехнике может легко прорываться или просачиваться в промежутки между такими позициями в обе стороны. Только там где будет очень ограничивающая подвижность местность (поросшие лесом холмы, горы, болота, реки) это будет неосуществимо.
Поэтому нельзя будет ждать, что линия фронта обеспечит вас надёжными флангам и тылом и тем более полагаться на это.
Это создаёт возможность для небольших, высокоподвижных и приёмистых подразделений (вроде разведрот на бронетехнике), которые в постоянном радиоконтакте (слушая 24/7, передавая спорадически) со своими войсками, если даже не прямо с командованием в данном районе (штабом корпуса). Наиболее важной их задачей может быть направляющие действия типа тех, что назывались Kleiner Krieg во времена КфК: налёты, диверсии и засады в основном в условном «тыловом» районе. Такая организация боевых действий может быть ответом на проблему постоянной нехватки разведывательных подразделений при ведении масштабных операций (штатные подразделения частей и соединений всегда бывают заняты в бою).
С моей точки зрения зависимость от тылового обеспечения и огромная доля небоевых сил в современной высокотехнологичной войне поднимает потенциал такой организации выше любых аналогов в прошлом. Решения могут основываться и осуществляться таким способом ведения операций, в том время как несколько бригад будут нужны для того, чтобы исключить наступление противника сомкнутым кулаком.
В такой теории операций сухопутных войск, при реализации её регулярными частями, будет мало места для массирования сил в решительной битве. Вместо этого приоритет получат направляющие усилия множества мелких рассредоточенных подразделений. Самоочевидное допущение КфК, что массирование сил максимизирует вероятность «победы», будет перевёрнуто вверх ногами из-за наличия радиосвязи, огромной доли сил обеспечения (включая такие компоненты воздушной войны как зенитно-ракетные батареи и аэродромно-технические подразделения), а также отсутствием «линии фронта» и низкой плотностью войск (подразделений на квадратный километр или километр фронта на ТВД).
* В этой связи вам возможно интересно будет прочитать "The principles of war in the information age" Leonhard (Роберт Леонард, Принципы войны информационного века) о моральном износе принципа массирования как другой взгляд на те же вещи.
Противоположный моему взгляд предполагает максимизацию вероятности «победы». КфК понимал рассеянные и слабые по-отдельности подразделения как малополезные для решительной битвы и полагал их применение вынужденной мерой для того, чтобы избежать катастроф вдали от места действия главных сил. Но в наше время они могут стать гарантами разгрома противника вообще без решающего сражения.
** Это противоречит инстинкту высших офицеров Запада, точно также как противоречила идея самостоятельного маневрирования отделения до того как наступил 1915 год. Наши старшие офицеры предпочтут контролировать мельчайшие подразделения 24/7 и не захотят рискнуть небольшими группами исходя из общего подхода к рискам в армии. Такие идеи как «Распределённые действия» мелких подразделений (Distributed Operations concept) большей частью отринуты.
Описанные выше манёвренные мелкие подразделения по-прежнему могут иногда применять массирование сил и шверпункт, собираясь для налётов батальонного уровня – то, что организация РЭНД называет «роением». Это будет применение на тактическом уровне, а есть другие стоящие способы применения этих идей. Тут только хотел показать то, что даже подход «строго наоборот» будет более осмысленным, чем попытка классического шверпункта КфК.
Шверпункт это стоящая и широкоприменимая концепция, но это не кнопка «победить». Это больше похоже на приправу, для которой есть время, когда применять и есть время, когда это делать не надо.
Направляющие операции
Иногда складывается впечатление, что я настроен антиамерикански. Как говорил ранее, это из-за того, что редко трачу время на восхваление кого-либо или чего-либо, но имею серьёзный интерес к выявлению недостатков. Немецкие вооружённые силы и штатские поддерживающие их здесь также огребают свою долю критики. Американские вооружённые силы просто-напросто велики в размерах и гиперактивны, что естественно создаёт множество мест, к которым можно придраться. Также сказывается то, что они находятся в англофонной сфере, как и мой блог (по причине потребности заниматься английским языком, да и аудитория побольше).
Сегодня я хочу описать одно из достижений теории военного искусства, которое с моей точки зрения очень сильно недооценено. И оно не изобретено в Германии. Насколько мне известно, это американское изобретение.
Имею в виду «направляющие операции», «направляющие действия» ("shaping operations") – сюрприз! После названия поста-то J J
Направляющая операция это «действия любого уровня, которые создают условия или сохраняют условия для успеха действий с решительной целью» (определение есть также и в FM 3-0, 2001, глава 4-86).
Этот термин включает всё, начиная от наращивания запасов или войсковой разведки до обманных действий и в действительности крайне широкий.
Иллюстрация, чтобы сделать текст более удобным для восприятия, из FM 3-0 американских сухопутных войск, «Изображение боевого пространства, отображающее все понятия, которые должны пониматься командирами для эффективного применения войск»
Огромная важность этого понятия в том, что это общий термин для всех действий, которые должны дать вам «нечестное преимущество» в решении боя. В военной истории и военной теории, включая уставы и политическую полемику, мы видим слишком большой акцент на собственно боях. Сложность тут в том, что отличное исполнение и героизм в бою очень часто просто бесполезен. Зачастую бой выигран ещё до того как он начался, только потому, что кто-то сделал что-то по-настоящему правильно или по-настоящему неправильно.
Но не могу удержаться и от некоторой критики американской доктрины «направляющих операций». Эта доктрина имеет тенденцию к снижению со временам ценности этого нужного термина, вместо того, чтобы увеличивать его точность и обрисовывать его более чётко. В результате «направляющие операции» это немодный и часто забываемый термин для многих читателей, только потому, что суммируя обозначение самой полезной части боевых действий, он не подчёркивает конкретно их значимость и не привлекает к ним должного внимания.
Более того, доктрина американских сухопутных войск делает большую ошибку (с моей точки зрения), предполагая, что решения надо искать в бою, а направляющие операции, только делают его более эффективным.
Пример: «Комплексные операции 1990-х обычно характеризовались согласованными действиями по тревоге, развёртыванию, наращиванию сил и направляющими операциями, за которыми следовали операции с решительной целью» (FM 3-0, "Operations", 2001, глава 3-4).
Моя собственная точка зрения, находящаяся в меньшинстве, в том, что решения надо искать в собственно направляющих операциях вместо того, чтобы сосредотачивать усилия. Ваши направляющие действия являются по крайней мере частичным провалом, если решения удаётся достичь только непосредственно в бою, а не до того как он случился. Так называемые «операции с решительной целью», должны лишь подтверждать уже осуществлённое решение, и только в редких случаях являться его основной частью.
Риск-менеджмент и жертвы
Недавно мне довелось вступить в спор в некотором блоге.
Среди моих аргументов присутствовало предположение, что небольшое подразделение (взвод или рота) должно перемещаться раздельно, с некоторыми интервалами. Это позволит некоторым частям боевого порядка в случае контакта с противником остаться свободными для осуществления манёвра. Манёвр это одна из возможных альтернатив по отношению к авиаударам и иным дорогостоящим способам отражения внезапных нападений.
Ответ потряс меня, он был дан мышлением из совершенно иного мира. Мне было сказано, что вне зависимости от движения и сложности отслеживания всё равно последует достижение противником превосходства и удар во фланг (или может быть оппонент имел в виду, что обходящие подразделения всё равно нарвутся на фланговый удар – в данном случае это не имеет значения).
Мне это непонятно. Получается, что оппонент предпочитает, что лучше, чтобы всё подразделение было фланкировано, вместо только небольшой части его боевого порядка. Также похоже, что он считает, то, что сначала только часть боевого порядка подвергнется воздействию превосходящих сил противника никак не поможет избежать «фланкирования» основного ядра.
Хорошо. Точно не секрет, что внезапность считается одним из основных источников успеха на поле боя, и наличие подразделений боевого охранения действующих на некоторой дистанции всегда было абсолютно очевидной необходимостью. Как понимаю, только до недавнего времени.
Этот же самый оппонент заявил, что западные военные знают – Афганистан это только малая война и это не повлияет на их действия в большой войне.
Да, это проблема. Люди, которые ошибаются, редко понимают, что они ошибаются. Они уверенны. Это, без сомнения, относится и ко мне. Насколько могу знать, все человеческие существа страдают от этого. Но продолжаю думать, что те, кто неправы, остаются неправыми.
Так в чём же проблема?
Полагаю, что в недавних малых войнах мы потеряли большую часть старых мудростей. Тысячелетиями идея подвергнуть часть сил исключительно высокому риску с целью сокращения общих рисков для всех сил (и общих потерь) была успешна. Пикеты, дозоры войсковой разведки, слишком слабые, чтобы принять бой, авангарды, арьегарды, выманивающие группы – всё это было самоочевидной, стандартной практикой.
Целиком утрачена идея, что высокие риски могут быть приемлемы и даже являться абсолютно правильным выбором, если они затрагивают только небольшую часть сил. Мы сокращаем риски без различия полезные это риски или бесполезные. Мы перебронируемся, мы добавляем всё больше поддержки, мы колеблемся, мы зависаем на базах, мы выбрасываем всё больше и больше денег на копеечные задачи, мы при наличии поддержки отправляем в дозор только такие силы, которые будут способны выдержать огневой бой с предполагаемым противником (это вовсе не было обязательным для классической войсковой разведки!), мы не используем выманивающие группы – мы утратили большую часть военного искусства.
Это уже дошло до того, что люди неспособны понять элементарные и оправданные временем концепции – эти концепции слишком далеки от того, как наши войска теперь делают своё дело.
Очень бы хотелось купиться на этот оптимизм – мы де компетентны и понимаем де разницу между малой и великой войной. Хотелось бы, но не могу.
Мой профессиональный опыт включает общение с разными профессионалами. Военными, инженерами, экономистами, управленцами, юристами, бюрократами, рабочими и офисными работниками. И у каждого из них было профессионально сформированное мышление. Обычно это мышление формировалось в университете или в процессе возрастной социализации.
В случае военных подозреваю, что их способ мышления формируется также годами опыта, так как многие командиры уровня подразделений в западных армиях явно сформировались не в ходе КМБ или унтер-офицерского курса, а в Афганистане или Ираке. Их способ мышления это мышление понятиями малой войны. Они могут верить в то, что понимают разницу между малыми и великими войнами, но, подозреваю, что слишком часто они осознают только формальные различия. Не могут они переключиться на мышление большой войны.
Они возможно вообще утратили такую мыслительную способность.
Эти «они» конечно только большинство или даже громко орущее меньшинство. Ни одна военная бюрократия не является на 100% однородной.
Таким образом, малые войны намного более дороги чем думает большинство. Они серьёзно сокращают КПД наших расходов на подготовку к великой войне, наводя наши мысли на способ мышления понятиями малой войны, а это может даже довести до полного поражения в великой войне.
Оригиналы:
Во-первых, о шверпункте. Немецкая концепция шверпункта восходит к Карлу фон Клаузевицу (КфК), который применил ложно понятую им ньютоновскую физику для создания аналогии. Пруссаки его времени в 1806 году были побеждены наполеоновской армией в близнечных параллельных сражениях при Йене и Ауэрштедте. С того момента они не могли прекратить думать, что если бы они комбинировали удар обоих своих армий против той французской, которой руководил Наполеон лично, а вторую французскую заняли бы слабым заслоном, то они могли бы победить.
КфК вбил эту идею в концепцию шверпункта: «лучше направить максимально возможные силы на решающее сражение, в прочих же местах использовать не больше сил, чем нужно для того, чтобы избегать катастроф».
Эта немецкая концепция позже была усвоена немецкими же (пост-1871) армиями, как принцип действия военных руководителей начиная от отделения (пулемёт – шверпункт-оружие отделения) и до главнокомандующего включительно. Также слово в ходу в гражданском мире, где оно используется с тем же значением места фокусировки ресурсов и высшей приоритезации того, что считается самым важным.
Американская концепция "center of gravity" («центр тяжести» – перевод слова «шверпункт») из соображений следования моде использует тоже слово, но переросло в обозначение той части боевого порядка противника, разрушение которого означает его поражение. Американцы думают о критической уязвимости. Они описывают массирование сил для достижения решительных целей вместо слова «шверпункт» терминами "main effort" («сосредоточение усилий»), "economy of force" («экономия сил», в смысле в других местах держать минимум сил) "mass" («массирование»). Поэтому продолжаю пользоваться словом «шверпункт» в англоязычном блоге, когда имею в виду «шверпункт» в значении как у КфК, а не перевожу его как "centre of gravity".
Шверпункт это стоящая и широко применимая концепция, но это не кнопка «победить». Скорее это приправа, для которой бывает время, когда её нужно применять, и когда нет.
Вместо использования её как банальной философии для объяснения необходимости приоритезации, эту концепцию лучше применять в её исходной форме для побед в боях. «Бои решают большие батальоны». Но не соглашусь с этим в контексте современных технологий И /выделено Свеном/ операций в условиях низкой плотности войск. Некоторые соображения об этом есть в посте о направляющих операциях /следует ниже/.
Идти в бой без понимания предполагаемого результата означает поражение ещё до вхождения в соприкосновение. А под «боем» понимаю столкновение тысяч солдат, а НЕ беспокоящие обстрелы взводного опорного пункта, как это стало модно в недавнее время.
Мы не можем рассчитывать на наличие линий фронта в стиле Второй мировой войны в будущих сражениях, может быть кроме случаев когда низкоквалифицированные армии найдут друг друга как это было в Ирано-Иракской войне. Конфликт между Индией и Китаем может принять форму «линии фронта» из опорников в горах, но в Европе мы можем ожидать в лучшем случае подготовленные к круговой обороне позиции ополчений или пехотных подразделений для удержания населённых пунктов. Такие позиции будут составлять зигзаги, если даже не мозаики. И это то, что мы видим в Сирии.
Механизированная бригада или разведвзвод на бронетехнике может легко прорываться или просачиваться в промежутки между такими позициями в обе стороны. Только там где будет очень ограничивающая подвижность местность (поросшие лесом холмы, горы, болота, реки) это будет неосуществимо.
Поэтому нельзя будет ждать, что линия фронта обеспечит вас надёжными флангам и тылом и тем более полагаться на это.
Это создаёт возможность для небольших, высокоподвижных и приёмистых подразделений (вроде разведрот на бронетехнике), которые в постоянном радиоконтакте (слушая 24/7, передавая спорадически) со своими войсками, если даже не прямо с командованием в данном районе (штабом корпуса). Наиболее важной их задачей может быть направляющие действия типа тех, что назывались Kleiner Krieg во времена КфК: налёты, диверсии и засады в основном в условном «тыловом» районе. Такая организация боевых действий может быть ответом на проблему постоянной нехватки разведывательных подразделений при ведении масштабных операций (штатные подразделения частей и соединений всегда бывают заняты в бою).
С моей точки зрения зависимость от тылового обеспечения и огромная доля небоевых сил в современной высокотехнологичной войне поднимает потенциал такой организации выше любых аналогов в прошлом. Решения могут основываться и осуществляться таким способом ведения операций, в том время как несколько бригад будут нужны для того, чтобы исключить наступление противника сомкнутым кулаком.
В такой теории операций сухопутных войск, при реализации её регулярными частями, будет мало места для массирования сил в решительной битве. Вместо этого приоритет получат направляющие усилия множества мелких рассредоточенных подразделений. Самоочевидное допущение КфК, что массирование сил максимизирует вероятность «победы», будет перевёрнуто вверх ногами из-за наличия радиосвязи, огромной доли сил обеспечения (включая такие компоненты воздушной войны как зенитно-ракетные батареи и аэродромно-технические подразделения), а также отсутствием «линии фронта» и низкой плотностью войск (подразделений на квадратный километр или километр фронта на ТВД).
* В этой связи вам возможно интересно будет прочитать "The principles of war in the information age" Leonhard (Роберт Леонард, Принципы войны информационного века) о моральном износе принципа массирования как другой взгляд на те же вещи.
Противоположный моему взгляд предполагает максимизацию вероятности «победы». КфК понимал рассеянные и слабые по-отдельности подразделения как малополезные для решительной битвы и полагал их применение вынужденной мерой для того, чтобы избежать катастроф вдали от места действия главных сил. Но в наше время они могут стать гарантами разгрома противника вообще без решающего сражения.
** Это противоречит инстинкту высших офицеров Запада, точно также как противоречила идея самостоятельного маневрирования отделения до того как наступил 1915 год. Наши старшие офицеры предпочтут контролировать мельчайшие подразделения 24/7 и не захотят рискнуть небольшими группами исходя из общего подхода к рискам в армии. Такие идеи как «Распределённые действия» мелких подразделений (Distributed Operations concept) большей частью отринуты.
Описанные выше манёвренные мелкие подразделения по-прежнему могут иногда применять массирование сил и шверпункт, собираясь для налётов батальонного уровня – то, что организация РЭНД называет «роением». Это будет применение на тактическом уровне, а есть другие стоящие способы применения этих идей. Тут только хотел показать то, что даже подход «строго наоборот» будет более осмысленным, чем попытка классического шверпункта КфК.
Шверпункт это стоящая и широкоприменимая концепция, но это не кнопка «победить». Это больше похоже на приправу, для которой есть время, когда применять и есть время, когда это делать не надо.
Направляющие операции
Иногда складывается впечатление, что я настроен антиамерикански. Как говорил ранее, это из-за того, что редко трачу время на восхваление кого-либо или чего-либо, но имею серьёзный интерес к выявлению недостатков. Немецкие вооружённые силы и штатские поддерживающие их здесь также огребают свою долю критики. Американские вооружённые силы просто-напросто велики в размерах и гиперактивны, что естественно создаёт множество мест, к которым можно придраться. Также сказывается то, что они находятся в англофонной сфере, как и мой блог (по причине потребности заниматься английским языком, да и аудитория побольше).
Сегодня я хочу описать одно из достижений теории военного искусства, которое с моей точки зрения очень сильно недооценено. И оно не изобретено в Германии. Насколько мне известно, это американское изобретение.
Имею в виду «направляющие операции», «направляющие действия» ("shaping operations") – сюрприз! После названия поста-то J J
Направляющая операция это «действия любого уровня, которые создают условия или сохраняют условия для успеха действий с решительной целью» (определение есть также и в FM 3-0, 2001, глава 4-86).
Этот термин включает всё, начиная от наращивания запасов или войсковой разведки до обманных действий и в действительности крайне широкий.
Иллюстрация, чтобы сделать текст более удобным для восприятия, из FM 3-0 американских сухопутных войск, «Изображение боевого пространства, отображающее все понятия, которые должны пониматься командирами для эффективного применения войск»
Огромная важность этого понятия в том, что это общий термин для всех действий, которые должны дать вам «нечестное преимущество» в решении боя. В военной истории и военной теории, включая уставы и политическую полемику, мы видим слишком большой акцент на собственно боях. Сложность тут в том, что отличное исполнение и героизм в бою очень часто просто бесполезен. Зачастую бой выигран ещё до того как он начался, только потому, что кто-то сделал что-то по-настоящему правильно или по-настоящему неправильно.
Но не могу удержаться и от некоторой критики американской доктрины «направляющих операций». Эта доктрина имеет тенденцию к снижению со временам ценности этого нужного термина, вместо того, чтобы увеличивать его точность и обрисовывать его более чётко. В результате «направляющие операции» это немодный и часто забываемый термин для многих читателей, только потому, что суммируя обозначение самой полезной части боевых действий, он не подчёркивает конкретно их значимость и не привлекает к ним должного внимания.
Более того, доктрина американских сухопутных войск делает большую ошибку (с моей точки зрения), предполагая, что решения надо искать в бою, а направляющие операции, только делают его более эффективным.
Пример: «Комплексные операции 1990-х обычно характеризовались согласованными действиями по тревоге, развёртыванию, наращиванию сил и направляющими операциями, за которыми следовали операции с решительной целью» (FM 3-0, "Operations", 2001, глава 3-4).
Моя собственная точка зрения, находящаяся в меньшинстве, в том, что решения надо искать в собственно направляющих операциях вместо того, чтобы сосредотачивать усилия. Ваши направляющие действия являются по крайней мере частичным провалом, если решения удаётся достичь только непосредственно в бою, а не до того как он случился. Так называемые «операции с решительной целью», должны лишь подтверждать уже осуществлённое решение, и только в редких случаях являться его основной частью.
Риск-менеджмент и жертвы
Недавно мне довелось вступить в спор в некотором блоге.
Среди моих аргументов присутствовало предположение, что небольшое подразделение (взвод или рота) должно перемещаться раздельно, с некоторыми интервалами. Это позволит некоторым частям боевого порядка в случае контакта с противником остаться свободными для осуществления манёвра. Манёвр это одна из возможных альтернатив по отношению к авиаударам и иным дорогостоящим способам отражения внезапных нападений.
Ответ потряс меня, он был дан мышлением из совершенно иного мира. Мне было сказано, что вне зависимости от движения и сложности отслеживания всё равно последует достижение противником превосходства и удар во фланг (или может быть оппонент имел в виду, что обходящие подразделения всё равно нарвутся на фланговый удар – в данном случае это не имеет значения).
Мне это непонятно. Получается, что оппонент предпочитает, что лучше, чтобы всё подразделение было фланкировано, вместо только небольшой части его боевого порядка. Также похоже, что он считает, то, что сначала только часть боевого порядка подвергнется воздействию превосходящих сил противника никак не поможет избежать «фланкирования» основного ядра.
Хорошо. Точно не секрет, что внезапность считается одним из основных источников успеха на поле боя, и наличие подразделений боевого охранения действующих на некоторой дистанции всегда было абсолютно очевидной необходимостью. Как понимаю, только до недавнего времени.
Этот же самый оппонент заявил, что западные военные знают – Афганистан это только малая война и это не повлияет на их действия в большой войне.
Да, это проблема. Люди, которые ошибаются, редко понимают, что они ошибаются. Они уверенны. Это, без сомнения, относится и ко мне. Насколько могу знать, все человеческие существа страдают от этого. Но продолжаю думать, что те, кто неправы, остаются неправыми.
Так в чём же проблема?
Полагаю, что в недавних малых войнах мы потеряли большую часть старых мудростей. Тысячелетиями идея подвергнуть часть сил исключительно высокому риску с целью сокращения общих рисков для всех сил (и общих потерь) была успешна. Пикеты, дозоры войсковой разведки, слишком слабые, чтобы принять бой, авангарды, арьегарды, выманивающие группы – всё это было самоочевидной, стандартной практикой.
Целиком утрачена идея, что высокие риски могут быть приемлемы и даже являться абсолютно правильным выбором, если они затрагивают только небольшую часть сил. Мы сокращаем риски без различия полезные это риски или бесполезные. Мы перебронируемся, мы добавляем всё больше поддержки, мы колеблемся, мы зависаем на базах, мы выбрасываем всё больше и больше денег на копеечные задачи, мы при наличии поддержки отправляем в дозор только такие силы, которые будут способны выдержать огневой бой с предполагаемым противником (это вовсе не было обязательным для классической войсковой разведки!), мы не используем выманивающие группы – мы утратили большую часть военного искусства.
Это уже дошло до того, что люди неспособны понять элементарные и оправданные временем концепции – эти концепции слишком далеки от того, как наши войска теперь делают своё дело.
Очень бы хотелось купиться на этот оптимизм – мы де компетентны и понимаем де разницу между малой и великой войной. Хотелось бы, но не могу.
Мой профессиональный опыт включает общение с разными профессионалами. Военными, инженерами, экономистами, управленцами, юристами, бюрократами, рабочими и офисными работниками. И у каждого из них было профессионально сформированное мышление. Обычно это мышление формировалось в университете или в процессе возрастной социализации.
В случае военных подозреваю, что их способ мышления формируется также годами опыта, так как многие командиры уровня подразделений в западных армиях явно сформировались не в ходе КМБ или унтер-офицерского курса, а в Афганистане или Ираке. Их способ мышления это мышление понятиями малой войны. Они могут верить в то, что понимают разницу между малыми и великими войнами, но, подозреваю, что слишком часто они осознают только формальные различия. Не могут они переключиться на мышление большой войны.
Они возможно вообще утратили такую мыслительную способность.
Эти «они» конечно только большинство или даже громко орущее меньшинство. Ни одна военная бюрократия не является на 100% однородной.
Таким образом, малые войны намного более дороги чем думает большинство. Они серьёзно сокращают КПД наших расходов на подготовку к великой войне, наводя наши мысли на способ мышления понятиями малой войны, а это может даже довести до полного поражения в великой войне.
Оригиналы:
